Вадим с неудовольствием ответил, что эта не столь уж складная речь решительно переломила настроение. Работяги явственно расслабились и потеряли всю жесткость. Он и в самом деле был для них чужим, а Паша – свой, старый знакомый, авторитетный бугор, которого они уважали и на свой манер любили…

– Брехня, – сказал он, сам прекрасно чувствуя, что его праведный гнев звучит довольно фальшиво. – Я ему сразу предложил делить по совести…

– Врет, – проникновенно сказал Паша. – Настаивал, чтобы пополам поделили, а о вас и речи не было…

– Ты лучше про Женю вспомни! – в некотором отчаянии вскрикнул Вадим. – Как-то очень уж кстати он головушкой приложился… Не ты ли помог?

– Видите? – грустно сказал Паша. – Все в кучу собрал…

Вадим понял по их лицам, что его акции если и не обесценились до предела, то все же упали довольно низко.

– Вадик, ты, в самом деле, не туда куда-то загибаешь, – слегка поморщился Худой. – Мы Пашку давно знаем…

– Вот только раньше он кладов не выкапывал, – сказал Вадим.

– Помолчал бы ты, – уже прежним, командным голосом распорядился Паша. – Не знаешь, что и выдумать на скорую руку… По-моему, этого живчика следует вообще исключить из дележки.

Надолго повисло молчание.

– Нет, это ты уж чересчур, – задумчиво произнес Мухомор. – Он как-никак наравне со всеми пахал, получится несправедливо. Долю и ему выделим, хер с ним…

– Уговорили, – сказал Паша. – Ну, замяли? Между прочим, я в кухню еще с утра отнес «Абсолют». Хотел устроить банкет по-человечески, чтобы посидеть, выпить и за конец сезона, и за дележ, а вы налетели, как не знаю кто… Вероника вон старалась, картошку с курятиной тушила для банкета… Давайте собирайтесь, а я пока вскрою вторую цинку, посидим, вмажем, полюбуемся и поделим. Кастрюлю несите в кухню, курица еще горячая…

– Пошли, мужики? – Мухомор решительно поднялся и забросил ружье на плечо, как будто ничего и не было. – Паш, ты только отдай пока ключики от «газона» и японки. Не то чтобы мы тебе не доверяли – лично я вот этому как-то не особенно доверяю, как человеку вовсе уж постороннему… – Он бесцеремонно ткнул пальцем в сторону Витька. – Мало ли что ему в голову взбредет, такому прыткому…

Вопреки ожиданиям Вадима, Витек сговорчиво протянул ключи, пожал плечами:

– Да пожалуйста… Куда ж я один денусь, если Паша прекрасно знает, где меня в Шантарске отыскать? Вы бы лучше вот этого типчика за ногу к забору привязали, – он показал на Вадима. – Вот от кого сюрпризы могут быть…

– Мы уж сами разберемся, – отмахнулся Мухомор. – Пошли?

Все четверо направились к выходу. В последней попытке переломить ситуацию Вадим отчаянно вскрикнул:

– Мужики! Да погодите вы! Тут где-то еще один…

Но они уже не слушали, грохоча сапогами в сенях. Мухомор нес под мышкой огромную кастрюлю, распространявшую приятнейший аромат тушеной курицы, послышались радостные реплики насчет скорого и тесного общения с «Абсолютом». Бесполезно. Давно сложившуюся систему отношений меж ними и Пашей Вадиму ни за что не удалось бы переломить, он был пришлым и не мог ничего дельного противопоставить их общим воспоминаниям. Они попросту не верили, что Паша способен обмануть. За годы патриархального житья на природе успели забыть кое-какие волчьи законы городской цивилизации. А вот Витек, судя по его гнусной ухмылочке, законы эти прекрасно помнил…

Уставившись зло, хмуро, громко предложил:

– Паш, давай его попинаем как следует? Баламута такого?

– Да ну, руки пачкать, – отмахнулся Паша. – Что стоишь? Катись. Твое счастье, что мужиков на полную справедливость потянуло, иначе огреб бы ты у меня…

– Ага, – усмехнулся Вадим, не ощущая ни капли страха. – Ты еще скажи, что и в самом деле рассчитывал с ними честно поделиться. Свежо предание…

– Пошел на хер! – взвизгнул Витек.

– Ребятки, мое предложение все еще остается в силе, – сказал Вадим, привалившись к косяку. – Паша, ты ему успел пожаловаться на мою несусветную наглость? Успел, то-то он деталями вовсе не интересуется… Ну? Садимся в «уазик» – и ходу. Ключи от «ГАЗа» и «хонды» они забрали, а вот про «уазик» Вася как-то не подумал, подсознательно решил, что если он сам на нем ездит, то и опасаться вроде бы нечего… Ключи он так и не вынул…

– Нет, ты точно по мозгам хочешь… – протянул Витек.

– Ничуточки, – отмахнулся Вадим. – Если ты, оказывается, сынок мамочки из районной администрации, то кое в чем должен, я думаю, разбираться? Слышал что-нибудь про Шункова? А про Анзора Тараблиева? Про Красильникова? Если тебе придет в голову такая фантазия – добраться до моей физиономии – как раз с этими господами и будешь иметь дело…

Вот тут в глазах Витька появилась должная настороженность, соображалка заработала… Но, увы, должных выводов он все же не сделал, пожал плечами:

– Языком каждый может болтать…

– Да, а что это он нес про какого-то «еще одного»? – вспомнил Паша.

– А, так ты не знаешь… – протянул Вадим. – Вот оно что… Тут у Томкиной бабки его дружок обитает. Смотри, Паша, чтобы они не начали собственную партию…

– Ерунда, – пожал плечами Витек. – Свалишь ты отсюда, в конце концов? – он достал из-под стола бутылочку «пепси», ловко сорвал пробку об угол. – Иди, жри водку с корешами, дожидайся, пока позовем…

– Вот именно, – поддержал Паша. – Когда позовем, тогда и будешь зыркать, чтобы мы лишнюю монетку в сапог не смахнули…

– Мое дело было – тебя предупредить, – сказал Вадим и вышел.

Оказавшись рядом с «уазиком», по-воровски оглянулся – машина стояла так, что из окон ее не видно – бесшумно приоткрыл дверцу и выдернул ключи. Он еще не знал, что собирается теперь предпринять, но следовало на всякий случай оставить Пашу вовсе без колес…

Глава седьмая

Большие разборки в крохотной деревне

В избе, где они квартировали, никого не было, там наведен идеальный порядок – спальники засунуты в чехлы, скудные пожитки уложены в рюкзаки, все сложено на нарах так, что осталось лишь забросать вещички в машину. Со стола торопливо плюхнулась здешняя крыса, исчезла за печкой.

Вадим почти побежал в кухоньку. Там уже разложили курицу по тарелкам, Мухомор, взявший на себя обязанности тамады, как раз скручивал пробку с бутылки «Абсолюта», восторгаясь вслух:

– Что ни говори, а Пабло – мужик правильный. Всегда к концу сезона банкет устраивает. Это вам не «какава» – слеза…

– Если только не паленая, – заметил Иисус, держа наготове стакан.

– Даже если и паленая, нипочем. Не такое жрали… А, Вадик, ты где болтался? Сейчас вмажем…

– Говорю вам, Томка сказала, что есть еще один…

– Томке соврать, что два пальца… – беззаботно отмахнулся Мухомор. – Сам видел, все обошлось в лучшем виде… Вадик, а скажи честно – ты в самом деле никаких несправедливых разделов не предлагал?

– Чепуха! Брешет ваш Пабло…

– Чего ты вскинулся? Я ж шутя… Садись, подставляй аршин. Вмажем сейчас за все хорошее…

– Мужики! – возбужденно ерзал Вася. – Как думаете, на квартиру наберется?

– Кто ж знает? – резонно ответил Худой. – Вообще интересно, что там, во второй цинке? Давайте особо не нажираться, врежем по кружечке и пойдет к Пабло. Держи, Вадик.

Вадим медлил. Его не покидало ощущение, что где-то таится прокол. Чего-то он недоучел. Слишком легко сдались те двое, чересчур покладисто держались. Будь там один Паша, ничего удивительного – как-никак и он несет на себе груз общего прошлого, не сможет моментально перестроиться и видеть в своих старых работягах опасных конкурентов, но подозрительно, что Витек очень уж мирно согласился на общую дележку, самую малость повыступал и сник, непохоже на дешевого городского шакаленка. В чем тогда прокол? Даже если Томка не наврала и там есть второй, что в нем такого, вселяющего в Витька уверенность? Не станут же они устраивать бойню, иначе Пашу непременно спросят в самом скором времени, куда девалась целая бригада, почему она не вернулась в Шантарск…